В "Самарской Газете" от 20 сентября 2009 года вышла заметка Военно-историческом музее.

Как отстояли в мирное время Музей боевой славы

Самарский военно-исторический музей Краснознаменного Приволжско-Уральского военного округа располагается в роскошном здании, построенном в стиле позднего русского модернизма в 1914 году по проекту известного архитектора Дмитрия Вернера.

До революции это был дом Общественного собрания Самары. Велика его социальная роль и сегодня - воспитывать новые поколения патриотов России и не только на примере ратных подвигов прадедов и дедов, но и героев последних военных кампаний. В музей идут и идут родственники «афганцев» и «чеченцев» с реликвиями нового времени.

В следующем году музей отметит 35-летие своей работы в особняке на улице Шостаковича, 1. Но мало кто знает, что этой круглой.даты могло и биографическая не случиться, если бы коллектив музея не отстоял памятник архитектуры и свои экспозиции от целой армии «прихватизаторов». Накануне 23 февраля 2009 года наш корреспондент встретился с начальником музея майором запаса Иваном Николаевичем Хоминым и услышал много интересного о том, как защищали дом Вернера. Почти как дом Павлова в Сталинграде.

- Вообще-то наш музей существует с 1965 года, - рассказывает Иван Николаевич. - Первоначально небольшая экспозиция существовала в окружном Доме офицеров, первым начальником музея был Абрам Исаакович Гехт. В 1975 году в это здание мы переехали не случайно. Дом Вернера после революции верой и правдой долгие годы служил Красной Армии: здесь был красноармейский клуб имени Либкнехта, госпиталь, школа морских летчиков, областной Совет ДОСААФ.

К 40-летию Победы была проведена полная реконструкция экспозиции. С начала 90-х она постоянно пополняется и меняется, от прежней остался только один зал. Но с этого периода начались и попытки отобрать у музея вот это здание - памятник архитектуры.

Родился в 1944 году в селе Явче Ивано-Франковской области. Окончил культпросвет-училище и Оренбургское летное училище, техник по электрооборудованию самолетов. Служил в различных авиационных школах и училищах, начальником Дома офицеров в г. Балашове Саратовской области, зам. начальника ОДО ПриВО (ПурВО). С 1996 года - начальник военно-исторического музея Краснознаменного Приволжско-Уральского военного округа, майор запаса.

Первую попытку предпринял «новый русский» по имени Женя (фамилию его не помню, да и не хочется, чтобы он хоть каким-то способом попал в историю). Человек, который «приподнялся» торговлей на рынке, решил сделать себе банк, это было модно тогда. Нужно было здание. Наше ему приглянулось. Он еще потратился на билет, чтобы осмотреть все внутри. А потом обратился с предложением к зам. командующего округом по строительству и расквартированию: дескать, так как «армия в тяжелом положении, офицеры без квартир, есть возможность оказания помощи в строительстве жилья для офицеров...Только давайте в помещении музея создадим банк, и вам будут идти дивиденты, если вы вложите в уставной капитал это здание».

Потом было письмо на имя командующего, я узнал о нем, еще не будучи начальником музея, моя первая должность здесь - инструктор организации передвижных выставок. В то время начальником был Алексей Степанович Петровский, прекрасный человек, замечательный историк.

Но в борьбе за музей нужны были и другие качества. У меня были хорошие знакомые, настоящие офицеры, в главном политуправлении в Москве. Я им позвонил, поднялся шум. Тогда еще действовало положение, что армия не может заниматься коммерцией. Так был отбит первый «накат».

Однако уже тогда военные строители были переведены на хозрасчет, они получили право заниматься коммерцией. И была предпринята попытка передать наше здание с баланса КЭУ (квартирно-эксплуатационного управления) округа на баланс военных строителей. Даже начали готовить документы. Пришлось идти на прием к командующему округом генерал-полковнику А. И. Сергееву, который, разобравшись в ситуации, наложил резолюцию: «Здание оставить за округом».

В 90-е мы дошли в армии до того, что, как и в 17-м, выбирали офицеров на командные должности решением собрания в зале Дома офицеров. Таким вот образом должность зам. командующего по воспитательной работе занял полковник А. А. Хачатуров. При нем на первом этаже дома Вернера разместился-таки коммерческий банк, он занял место экспозиции, рассказывавшей о событиях от революции до Великой Отечественной войны. Обоснование? Все та же байка, что банк поможет, профинансирует, доплатит... Более чем скромные доплаты сотрудникам музея скоро прекратились, зато банкиры чувствовали себя полноправными хозяевами особняка, едва не вывезли на свалку броневик, который сейчас встречает посетителей музея. Петровского довели до инфаркта.

Мало того, уговорили написать обоснование, что музеем должен руководить офицер. Я в то время работал в ОДО помощником начальника по хозяйственной части. Забрал Степаныча к себе на склад. Коммерсанты правили бал в музее в течение двух лет. Хачатуров пытался снять и начальника ОДО подполковника В.К.Стойлоса, ради этого спровоцировал приезд комиссии из Москвы, но вышло все с точностью до наоборот: проверяющие разобрались в сути происходящего. Было принято решение восстановить гражданскую должность начальника музея. Мне предложили уговорить Степаныча вернуться, но он наотрез отказался - в одну воду два раза не входят. «Давай-ка ты пойдешь начальником музея, а я у тебя буду научным сотрудником». И при-шлось мне выселять из особняка банк, который к тому времени был уже в долгах как в шелках, задолжал и налоговикам, и нам за аренду первого этажа.

Известный олигарх Ходорковский действовал иначе. Ему тоже дом Вернера ну очень понравился, захотелось именно в нем прописать головной офис ЮКОСа. Сначала заявилась дива на две головы выше меня, ноги от ушей. Ушла ни с чем. В ЮКОСе решили, что она не справилась с заданием, и бедную уволили. Следом пришла другая, помельче, но тоже готовая на Все (так и заявила с порога). В том числе обещала, что фирма купит для на-шего музея любое другое здание в Самаре - да вон хоть особняк Клодта. А также предложила мне зарплату в пять раз больше нынешней. «А если она у вас совсем маленькая, можете смело умножать на десять».

Что и говорить, предложение, от которого обычно не отказываются. Да вот только куда бы я дел панораму, выпол-ненную художниками студии Грекова? Да и броневик наш, и тачанку, и ракету... Пришлось поднимать общественность, ветеранов войны.

Покупку особняка нефтяниками не то чтобы запретили, а отложили. И висела прихоть олигарха над музеем, как дамоклов меч, вплоть до его ареста.
Еще раз сгустились тучи над музеем, когда в округ приезжал замминистра обороны, начальник главного управления по воспитательной работе генерал-полковник Н.И.Резник. Он провел в нашем музее часа два. Музей ему понравился. И только позже я узнал, что столь пристальное внимание к нам объяснялось письмом тогдашнего градоначальника Лиманского. Сам Георгий Сергеевич у нас ни разу не был, но из I письма за его подписью следовало, что сотрудники музея просто губят памятник архитектуры федерального значения. А мы только что отреставрировали фасад здания, восстановили декоративную плитку под карнизом, которую много лет просто замазывали масляной! краской. Курировал реставрационные работы бывший главный архитектор; города, большой знаток самарского зодчества А. Г. Моргун.

И опять же попытка захвата музейного здания обосновывалась заботой об армии. «Вы нам особнячок - мы вам жилой дом».

Н. И. Резник на эту сделку не пошел. Настоящие российские офицеры святынями не торгуют.